Сегодня мир переживает глобальный идеологический переворот. Если во времена Октябрьской революции в России или Великой Французской революции рушился старый порядок мироустройства, на обломках которого должен был подняться «дивный новый мир», то теперь борьба идет за новые ценности. Исследуя политические битвы в США, Европе и России, эксперты говорят о возвращении к собственным традициям, религиозным и национальным истокам. О том, что это за новая эпоха, и чему может научить Европу Россия, мы поговорили с политическим аналитиком Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станиславом Бышком.
– Вы много лет изучаете европейскую политику, немало статей и книг опубликовали на эту тему. Очередной труд: «Новая Европа Владимира Путина: уроки Запада для России». Это такой сарказм, или русские везде, как говорят наши западные партнеры?
Действительно, это продолжение моего исследования европейских правых политиков. Мы знаем, что в последний год Россия незримо присутствует практически во всех избирательных кампаниях западных стран, как Евросоюза, так и США. Соответственно, я, помимо того, что продолжил исследовать идеологию евроскептиков, еще хотел понять, какая же существует связь между западными правыми партиями и, скажем, нынешней Россией и президентом Путиным.
С точки зрения идеологии, все-таки, что общего между партиями Евросоюза, которые выступают за большую автономию для собственных стран, которые выступают за контроль границ, за поддержку традиционной европейской христианско-гуманистической культуры, с нынешней Россией? Россия сейчас в глазах евроскептиков, европейцев, которые придерживаются консервативных взглядов, является в значительной степени некой «другой Европой» (кстати, первоначальное название этой книги было «Другая Европа»). Идет огромный миграционный поток в страны европейской культуры за счет того, что сама европейская культура, фактически, не поддерживается на уровне государства, религия не поддерживается на уровне государства и, фактически, они смотрят на Россию и видят Европу, которую они боятся потерять.
Знаете, у нас в 90-х годах было принято смотреть на потомков беглых эмигрантов, которые живут в Париже, которые сидят, кушают круассаны, вспоминают какие-то истории из России, и мы смотрели на них как на Россию, которую мы потеряли. В значительной степени сейчас история меняется, сейчас они смотрят на Россию, как позиционируется наша страна в качестве консервативной в самом широком смысле слова, в качестве страны, которая чтит и развивает свои национально-культурные традиции, и видят в этой России то, что они хотели бы видеть у себя на родине.
– Когда Марин Ле Пен встретилась с Владимиром Путиным, всем сразу стало все ясно. «Национальный Фронт» – агент Кремля, Россия, как и евроскептики, хочет развалить Европейский Союз, – иронизирует корреспондент.
– Здесь штука в том, что, по большому счету, электорат евроскептиков в значительной степени с симпатией относится к России. Тот имидж, который создают западные СМИ Росси, особенно последние три года, – он ведь постепенно перестает играть на минус и играет (и в основном даже) на некоторую симпатию по отношению к России. Они смотрят на своих европейских политиков, которые не могут справиться со своим миграционным кризисом, они видят слабых людей. Они, смотря на Россию (опять же, мы можем считать, что они смотрят через розовые очки, как-то еще, это неважно), видят в ней сильную страну с сильным лидером.
– Станислав, вам удалось оценить степень народной поддержки Марин Ле Пен во Франции?
– Безусловно, все-таки второе место на выборах, более того, второе место в крайне напряженной борьбе, когда абсолютно все средства массовой информации были против Марин Ле Пен и были за Макрона, – это, конечно, огромное достижение. Более того, те проценты, которые она получила, 35%, – это проценты, которые никогда ни на каких выборах «Национальный Фронт» не набирал. Страх и неуверенность в том, останется ли Франция французской, будет ли там место для французских людей, конечно, ведет к тому, что люди голосуют за кандидатов так называемого антиистеблишмента.
– Что победило? Привычка? Под теплым крылом Евросоюза лучше?
Победила та медийная линия, которую проводили абсолютно все средства массовой информации. Я бы не сказал, что в данном случае «Национальный фронт» и евроскептики проиграли. Даже Макрон, который является сторонников того, что мы называем глобализацией, даже он сказал где-то там, за несколько дней до выборов, что, если Евросоюз не будет трансформироваться, то есть опасность, что Франция каким-то образом его покинет.
– Затрагиваете ли вы в своей книге общие проблемы России и Европы, которые они могут реально решить сообща в краткосрочной перспективе?
Конечно. Самая главная проблема, которую обсуждали на встрече Путин и Ле Пен, – это проблема международного терроризма. То, что так называемая международная коалиция, которая работает в Сирии и не включает в себя Россию, и с другой стороны – Россия, то, что мы не работаем вместе, – это исключительно вопрос политических решений наших западных партнеров. Россию обвиняют, скажем, в неправильной политике по отношению к Украине, опять же, с этим можно спорить и не спорить, но из этого делают выводы, которые никак не связаны ни с Украиной, ни с Восточной Европой. «Давайте-ка мы с Россией с терроризмом вместе бороться, потому что пусть они отдельно, а мы отдельно». То есть, это абсолютная глупость, это идет вразрез с национальными интересами западных стран. Даже такой сильный политик, сильный человек, бизнесмен, как Трамп, когда он приходит в окружение, которое полностью настроено определенным образом, он не всегда может и не всегда хочет этому окружению противостоять. Это большая проблема. Все зависит оттого, насколько сильно будет продолжаться террористическая опасность, которая есть в европейских странах. Мы же видели, что в 2015-16 годах в тех странах, которые считались абсолютно безопасными, случились самые кровавые теракты вообще за историю этих стран, начиная со Второй мировой войны. Понятно, что если это будет продолжаться, то у них не будет другого выбора, кроме как обращаться к той стране, которая, во-первых, тоже является, с одной стороны, к сожалению, жертвой терроризма, мы это видели недавно в Питере в метро, но, с другой стороны, которая имеет уважение – в том числе, в исламском мире, которая может действительно помочь справиться с той угрозой, которая нависла над всеми нами.
