Завершился приуроченный к 25-летию признания Польшей украинской независимости, однодневный визит Петра Порошенко в Варшаву. На самом деле за красивой символичной датой, скрыты сложные исторические отношения двух государств. Не с проста Украина стала последней страной, в международном турне Анджея Дуды после победы на выборах. Президент Польши относится к представителям консервативных политических сил которые с большой тревогой наблюдают за героизацией движения ОУН и УПА в Украине.
Польские СМИ отмечают, что реальной причиной визита Порошенко является попытка урегулировать польско-украинские отношения, которые значительно ухудшились после признания польским парламентом событий на Волыни 1943 года геноцидом.
Стоит отметить, что на государственном уровне отношения находятся на хорошем уровне. Проблемы, в основном, лежат в области межличностных отношений. Значительная часть поляков с большим недоверием относится к украинцам. Главная причина – «заробитчане», украинские гастарбайтеры. Они отнимают у поляков рабочие места, соглашаясь на меньшую зарплату. Кроме того, опасение наших западнославянских братьев вызывает восславление ОУН УПА. И, пожалуй, это главная причина такого отношения поляков к украинцам.
Ну и, естественно, к кому, как ни к полякам можно приехать и поплакаться в жилетку по поводу нового президента США? Ведь украинские телеканалы уже за месяц до результатов выборов все как один заявляли о уже свершившейся победе Хилари Клинтон. А Польша давным-давно стоит на проамериканских позициях, и, что важно, на антироссийских. Ведь украинское правительство стоит буквально на тех же, даже более радикальных. Ну и экономика страны ставит необходимостью выпрашивать помощь со стороны соседей. Ведь со времён Майдана экономическая и социальная ситуация Украины стала притчей в языцех. Один олигархический клан сменился даже не на другой, а на несколько, при этом враждующих. Все это вынуждает Петра Алексеевича искать точки взаимопонимания с польской стороной.
В эту пятницу прошла конференция «Польша-Украина. Партнерство на практике. Двадцатипятилетие признания Польшей независимости Украины». (Polska-Ukraina. Partnerstwo w praktyce. 25-lecie uznania niepodległości Ukrainy przez Polskę). На ней своё мнения высказал и польский, и украинский президент.
– Слабость всегда привлекает врагов; гарантия независимости является эффективным аппаратом государственности, – заявил Анджей Дуда.
Так же польский президент отметил, что «независимость не даётся раз и навсегда». Кроме того, по его мнению, не существует ни одной организации, которая может заменить атрибуты государства.
«Прозрачная и эффективная администрация, и стабильная экономика, герметичная система налогообложения, честный, близкий гражданину местное самоуправление, это инструменты, которые строят доверие общества к государству, укрепляя его независимость», – сказал, в частности, польский президент.
Петр Алексеевич в ответ дал уже классическую речь, смысл которой был далек от темы конференции, однако являл собой выдающийся пример подхалимства. Кроме благодарности за прежнюю позицию Польши по Майдану, а также восхваления польской любви к свободе (своей и чужой), президент Порошенко также затронул тему трагедии под Смоленском в 2010 году. Украинский президент предположил, что это был теракт. Интересно отметить, что Порошенко всё-таки удержался от прямого обвинения, не обвинив Россию напрямую. После этого, он перешёл к вопросу российской пропаганды, которая, по его мнению, есть и в Польше. Однако и тут Порошенко польстил полякам, назвав эту пропаганду безуспешной.
– Мы обязательно победим, потому что мы знаем, что такое правда. А они правды не знают, потому что с нами Бог, а с ними нет Бога – подытожил, наконец, украинский президент-олигарх.
Пожалуй, при такой риторике, если бы Петр Алексеевич родился в Польше, то он бы сделал отличную карьеру правого политика.
В этом контексте особый интерес представляет предложенное президентом Дудой государственное добрососедство в историко-международном контексте.
На самом деле, многое указывает на то, что ситуация в этой сфере сложная и нужно много усилий, чтобы привести её в норму. Однако, как видно, в течение 25 лет существования независимого украинского государства мало что изменилось. В таком случае, возможно, обеим сторонам стоит еще раз задуматься, что можно сделать, чтобы общая часть истории перестали быть камнем преткновения.В Польше за это время сталкивались два подхода к общему прошлому. Первый, представленный средой либеральной элиты польского правительства, заключается в приглушении трагических событий, в сложных поисках, часто через силу, того, что объединяет Польшу и Украину. Эта позиция была официальной, в связи с тем, что в течение более 20 лет в Польше управляли именно эти либеральные элиты. Вторая позиция заключалась в оценке украинцев и их государства почти исключительно через призму геноцида на Западной Украине. Это событие было живым и памятным для значительной части общества, члены семей которых пострадали или стали жертвами этой резни. Политическим же воплощением этого подхода были националистические движения, фактически оформленные на полях официальной политической сцены.
Тревожным пунктом первой позиции была открытая враждебность по отношению к России, представление ее в виде общего врага для Польши и Украины. Это российская угроза и необходимость объединения против врага, должны были служить оправданием для официального молчания о волынской трагедии, в расчете на интерес к этой теме только узких групп историков-специалистов. Расчет был на то, что предание забвению трагедии геноцида будет абсолютным.
Но это принесло обратный эффект: рос протест против лживого перекраивания истории, а националисты смогли приобрести если не новых сторонников, то хотя бы электорат поддерживающих свои организации. И всё благодаря тому, что польские националисты назвали себя единственными защитниками исторической правды (которую тоже интерпретировали по-своему) и сторонниками обездоленных из-за невнимательности и маргинализации.
Вершиной этого был выход на экраны фильма «Волынь», который был на удивление хорошо принят, а число зрителей на киносеансах показало, что память об этом событии не удалось уничтожить. Еще раньше сейм постановил называть волынскую резню геноцидом. Это повлекло за собой заметное охлаждение в польско-украинских отношениях, выраженное в негодовании Верховной рады и жестких заявлениях многих украинских политиков.
Таким образом, мы приходим к выводу, что попытка украинского президента таким образом наладить отношения весьма очевидна, однако, скорее всего, неудачна и несвоевременна. Может с польским правительством у украинского и будут отличные отношения, однако между народами Польши и Украины ещё долго будет некоторый разрыв непонимания или даже прямой вражды. Достаточно вспомнить митинг в Варшаве 11 ноября. По словам главы МВД Польши, на улицы польской столицы вышли около 75 тысяч протестующих, выкрикивающих антимигрантские и антиукраинские лозунги. Протестующие, кроме того, жгли украинские флаги, а также эмблему соцсети «Facebook». До полной нормализации отношений Польше и Украине, таким образом, ещё очень далеко.
