Декабрьские переговоры президентов Александра Лукашенко и Владимира Путина в Москве придали и без того непростым отношениям участников Союзного государства поистине драматическую остроту. В публикациях некоторых мировых, российских и белорусских СМИ, в социальных сетях звучали и продолжают звучать алармистские нотки: Россия, мол, вот-вот поглотит, присоединит Беларусь. Особую истерию в этом направлении проявляет Украина — как на официальным, политическом уровне, так и в многочисленных пропагандистских средствах массовой информации.
Но как обстоят дела на самом деле? Какова будет реакция белорусского общества на новые шаги в «движении навстречу друг другу» России и Беларуси (по выражению пресс-секретаря российского президента Пескова)? Да и какими они будут, эти шаги? Что ждёт Беларусь?
На эти и другие вопросы ответил сопредседатель движения «Гражданское согласие» Артем Агафонов.
Чего ждут от Минска в Москве? Согласия на «углубленную интеграцию» в состав России или же реального построения Союзного государства, каким оно задумывалось 20 лет назад?
— В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Нельзя воскресить Ельцина и усадить в Кремле. Мир поменялся, и Россия и Беларусь уже совершенно иные. Поэтому речь о возврате к проекту 20-летней давности быть не может. Как не идет речи о прямом включении Беларуси в состав России. Должна быть выработана новая интеграционная модель, в которой ключевыми принципами должна быть взаимная выгода, прозрачность и надежность союза. Именно надежный союзник здесь нужен Кремлю в первую очередь. И именно надежность сейчас вызывает больше всего вопросов.
Что произойдёт в реальности? Затягивание процесса всеми силами (со стороны Минска) или усиление давления (со стороны Москвы)? Какие результаты могут быть достигнуты в течение 2019 года? Какая судьба ждёт нефтяной грант, льготную цену на газ, льготные условия экспорта белорусского продукции на российский рынок, российские кредиты, российские военные объекты и пр.?
— Будет и давление, и затягивание. Торговаться обе стороны умеют, так что год нас ожидает интересный и драматический. И не факт, что в этом году торг закончится. Но, если прогнозировать на более отдаленную перспективу – позиции Кремля выглядят на порядок сильнее. Хотя бы потому, что зависимость Беларуси от России и российского рынка – критическая и не может быть компенсирована – никто из других игроков просто не в состоянии предоставить подобные условия. Максимум, что мы сможем – продержаться какое-то время за счет внутренних ресурсов или внешних заимствований. Потом – либо экономический коллапс, либо принимать любые условия Москвы. Хочется надеяться, что до таких крайностей не дойдет.
Какие реформы потребуются Беларуси? В какой очерёдности? Какие слои общества способны стать инициаторами заключения нового социального контракта государства и населения?
— В Беларуси реформы могут быть инициированы только сверху. Ни гражданское общество, ни средний класс у нас не обладают достаточным влиянием, чтобы предложить новый социальный контракт. Что касается самих реформ – ограниченная экономическая либерализация уже идет не первый год. Да, не всегда гладко и эффективно, порой предпринимаются странные и экстравагантные решения. Но власть уже пришла к пониманию, что без экономической трансформации, раскрепощения бизнеса и улучшения инвестиционной привлекательности не обойтись. При этом, к сожалению, социальная составляющая белорусской модели будет снижаться. На «социально ориентированную рыночную экономику» просто перестает хватать денег.
Как далеко продвинется реформа политической системы Республики (роль и функции президента, парламента, политических и общественных организаций)?
— В Беларуси вопрос политической реформы будет увязан с вопросом транзита власти. Существующая модель управления достаточно устойчива и способна поддерживаться еще достаточно долго. Однако, как любой персоналистский режим, она имеет критическую уязвимость – зависимость от одного человека. Если этого человека по какой-то причине не станет – возможны непредсказуемые последствия. Именно для этого нужна политическая реформа – усиление роли партий, парламента, переход на выборы по партийным спискам с формированием правящей партии или более сложной модели из 2-3 системных партий.
При этом начало такой реформы вовсе не означает скорого транзита власти. Переходный период может продолжаться сколь угодно долго, причем, не исключено, что для Лукашенко придумают специальный статус а-ля Елбасы.
Интеграция или унификация? Какие особенности белорусского государственного устройства, общественного уклада, культурной жизни интеграция не затронет?
— Думаю, что наше Союзное государство должно быть построено на том же принципе «Четырех свобод», которые заложены в основу Европейского Союза. Это – свобода движения товара, лиц, услуг и капитала. Я бы добавил сюда и свободу распространения информации. Разумеется, для обеспечения этих свобод потребуется определенная унификация законодательства, в первую очередь – экономического, создание наднациональных органов. Но это не означает отказа от суверенитета. В конце концов, европейцы этот путь прошли.
Президентские выборы. Проводить ли их досрочно, в 2019 году, или в 2020, но предварительно поправив избирательное законодательство в сторону большей демократизации?
— Реформа избирательного законодательства – это скорее про парламентские выборы. Там можно поэкспериментировать, в том числе с порядком формирования парламента. С президентскими выборами никто экспериментировать не будет. Максимум – внесут очередные непринципиальные косметические улучшения, не более. Страна явно входит в период политической турбулентности, которую сам президент назвал «вакханалией», поэтому ставка будет на проверенные механизмы и сценарии. Именно из-за желания властей минимизировать риски высока вероятность что президентские выборы пройдут еще в этом году. А потом, накануне парламентской кампании 2020 года, можно будет подумать и о политической реформе.
