«Я очень счастливый человек!». Эту фразу Фёдор Николаевич Иванов во время интервью повторяет много раз. И он действительно так считает, потому что в жизни ему всегда везло. Фёдор Николаевич родился в простой семье в Украине, детство его прошло в России, учился в Беларуси, а в 1954 году приехал по распределению работать в Гомельский областной драматический театр. Не единожды его звали на работу в другие города — не поехал. И ни разу об этом не пожалел. Сейчас Фёдору Николаевичу 88 лет, гомельской сцене он отдал 63 года жизни.
НАЕДИНЕ С МИНСКОМ
Фёдор Иванов родился в 1929 году в деревне Чирсовка, Запорожской области. Когда он был ещё совсем маленьким, семью раскулачили и сослали на Север, под Архангельск. Кроме Фёдора, в семье Ивановых было ещё пятеро детей. Сегодня никого из них в живых уже нет. Самая младшая, Любочка, умерла сразу после отъезда из родной деревни. Старший брат погиб во время Великой Отечественной войны.
Фёдор прожил на небольшой северной железнодорожной станции до 1949 года. А потом уехал учиться в техникум в Мелитополь, где жила его сестра. Техникум он окончил с отличием и получил специальность «Культурно- просветительская работа». Из техникума 20-летнего Фёдора в 1950 году направили поступать в Минский театральный институт, который пару лет как открылся.
— Был большой конкурс. На курс набирали 25 человек, а заявок поступило около 600. К тому же я приехал в Минск в чём стоял. Денег не было, родственников или хотя бы знакомых — тоже. Но я везунчик по жизни. Пришёл сразу с вокзала в театральный институт и заговорил с первым встретившимся на пути человеком. Им оказался будущий педагог по гриму Аркадий Самойлович Бескин. Он принял участие в моей судьбе. Когда узнал, что мне негде жить, тайком давал вечером ключ от одной из аудиторий, где я и ночевал. Так я жил недели две, пока шли вступительные испытания, — вспоминает Фёдор Николаевич.
Аркадий Самойлович подсобил не только с жильём. Он также помог подготовиться к решающему экзамену — этюдам.
— Я готовил отрывки прозы, стихотворение, знал басню, а этюды, которые тоже нужно было сдавать при поступлении, — не выучил. Этюд — последняя и самая главная ступенька на экзамене. И хоть Аркадий Самойлович был преподавателем по гриму, он помог мне подготовиться. Правда, сейчас и не вспомню уже, что читал на экзаменах. Ох, много лет прошло! Помню, что стихотворение читал современного в то время автора.
Фёдор Иванов в институт поступил. Когда увидел своё имя в списках, чуть не задохнулся от радости. И сразу засобирался домой, на Север. Нужно было раздобыть средства к существованию, хоть на первое время. Деньги на билет до дома дал всё тот же отзывчивый Бескин.
Дома студента как могли собрали к учёбе. Купили новые брюки, рубашку, ещё кое-что из одежды, дали немного денег. И к концу сентября Фёдор вернулся в Минск. Минский театральный институт находился в те годы в здании Белорусского театра оперы и балета. В небольшом помещении было всего пять аудиторий. В них и занимались студенты четырёх курсов.
На занятиях Фёдор познакомился с одногруппниками Лёней Козловским и Володей Кулишем. Втроём они сняли квартиру недалеко от суворовского училища. Это была маленькая комнатка размером не больше 15 квадратных метров, единственное окно находилось вровень с тротуаром. Но и такое жильё для бедных студентов стало большой удачей. К тому же там всегда было тепло. Фактор немаловажный. Платили по десять рублей с человека. Так и жили первый год учёбы. Потом хозяйка поставила перед фактом, что больше не будет сдавать комнату. Пришлось искать другое жильё. За ту же цену нашли квартиру в центре. Некоторое время жили там. А потом в районе оперного построили пять домиков. Четыре отдали только что основанному хору Цитовича, а один — под театральное общежитие. Туда поселили иногородних.
ТАНЦЫ НА КРЫШАХ ВАГОНОВ
К студентам в институте предъявляли строгие требования. Поэтому из 25 поступивших на курс окончили его только восемь человек. Остальных отчислили во время учёбы за прогулы и неуспеваемость. Преподаватели были в прямом смысле заслуженные. Это, например, Борис Аркадьевич Мордвинов, в 1947-53-м годах главный режиссёр Белорусского театра оперы и балета, Константин Николаевич Санников, режиссёр, актёр, Народный артист БССР, лауреат двух Сталинских премий, Борис Викторович Платонов, актёр театра и кино, Народный артист СССР. И этот список можно продолжать.
— Несмотря на то что все педагоги уже тогда были известными людьми, они были простыми, добрыми. И заботились о нас. Бывало, придём на занятия утром. Зима. Холод. Константин Николаевич спрашивает: «Вы сытые, ребята?». Местные обычно отвечали, что сытые. А нас он сажал в машину, вёз в какую-нибудь близкую деревню, заходили в дом к хозяйке, заказывал чугун картошки и банку огурцов. Сам, пока мы кушали, что-нибудь читал в машине. А потом вёз нас в университет на занятия. Там часов до семи вечера учились. Потом шли в общежитие и занимались до 11-12 часов. Ещё подрабатывали в Большом театре и на телевидении. Я участвовал во всех операх Большого. Был на одной сцене с Александровской, Михайловым, Козловским, Лемешевым. Правда, в массовке. У нас это называется миманс. Первые два года Мордвинов не разрешал студентам даже этого. Никто не имел права быть на сцене. А потом уже можно было. И мы ходили. Платили 1 рубль 50 копеек. В то время любые деньги были не лишними.
Вот, например, Лариса Помпеевна Александровская пела арию, а на заднем плане шли составы. Серьёзно, в оперном театре ездили настоящие вагоны. А мы на крышах играли солдат, танцевали! Это чудо было! Не поверите, я до сих пор помню все их повадки, этих удивительных талантливых людей, которых посчастливилось встретить в молодости. Мне в жизни так везло, вы себе не представляете!
Фёдор Иванов знал Николая Пинигина, отца современного белорусского режиссёра, художественного руководителя Купаловского театра. Он учился на несколько курсов старше. С Пинигиным-старшим связана одна история. Как-то под Новый год первокурсники просто сидели в общежитии, не праздновали, потому что денег не было. И вдруг в открытую форточку прилетел свёрток. А там — бутылка водки, колбаса и хлеб.
— Это так поздравил нас с праздником Пинигин, чтобы мы могли отметить Новый год, — выяснил впоследствии Фёдор Николаевич.
«ГДЕ ВАШ ПУЛЕМЁТ?»
В 1954 году Фёдор Иванов окончил театральный институт, и его направили на работу в Гомельский областной драматический театр. На тот момент здание театра уже было построено на площади Ленина, но пустовало. Шёл поиск руководителя, актёров.
Фёдор Николаевич вспоминает, что его судьба могла сложиться по-другому. Потому что сначала в Гомеле хотели открыть музыкальный театр.
— Мы ждали в Минске месяц после окончания учёбы, пока решится вопрос быть театру драматическим или музыкально-драматическим. От этого зависело, поедем ли работать в Гомель. Потому что у каждого из этих театров своя специфика в плане подбора актёров. Решала Москва. Решили в пользу драматического театра. И мы, пятеро выпускников, приехали. В театре, кроме директора, никого ещё не было. Потом приехал режиссёр Георгий Кацман, до этого он возглавлял театр в Магадане. Кацман привлёк на ведущие роли актёров, с которыми работал в магаданском театре.
Гомель встретил Фёдора Иванова и определил ему здесь своё, особое место.
— Площадь и прилегающие к театру улицы выглядели иначе, нежели сейчас. Не было ещё зданий «Белтелекома», облисполкома, зато стояла пожарная каланча, за театром был в несколько этажей старый дом, где располагалось театральное общежитие. Там я и поселился. Дали одну квартиру на пятерых. В одной комнате жили мы с одногруппниками, а в другой — две девочки из нашего института. Сам Гомель только в центре был многоэтажным. После фабрики «Спартак» улица Советская представляла собой деревню, деревянные домики стояли и на проспекте Победы. Но город мне сильно понравился. Очень красивый! Я много где бывал, поэтому могу сравнивать.
Первая роль в гомельском театре у Фёдора Иванова была в спектакле «Годы странствий», который поставил режиссёр Георгий Кацман. Роль была без слов — Фёдор Николаевич играл солдата в массовке. Но именно её он запомнил на всю жизнь. Потому что тогда впервые вышел на сцену как состоявшийся актёр.
— На премьере обычных зрителей, по-видимому, совсем не было. Одни обкомовские, горкомовские, райкомовские работники, почётные люди города. Спектакль начался в 11 часов и шёл до 14. Большой был спектакль.
Потом Фёдор Иванов исполнил ещё много ролей. Причём главных. Первая его большая роль была в спектакле «Хрустальный ключ».
— У меня было амплуа, которое можно обозначить как «герой-простак». Ну а кого я мог играть тогда? Молодого, жизнерадостного, весёлого… Это и немного комедийное амплуа. Расскажу ещё одну историю. Когда меня сейчас встречают старые знакомые, зрители, мои ровесники, они всегда смеются и спрашивают: «Где ваш пулемёт?». Это запомнили, как я иногда позволял себе хулиганить на сцене. Когда уже первый страх прошёл, в багаже были несколько сыгранных ролей. В одном из спектаклей я играл партизана-разведчика. По сценарию в определённый момент я начинаю стрелять из пулемёта. Пулемёт заряжали холостыми патронами, но звуковой эффект был такой, будто стреляю боевыми. И вот я иногда поворачивался и направлял пулемёт в зрительный зал. Меня даже предупреждали, чтобы так не делал. Потому что зрители на первых рядах пугались. На вопрос я обычно сейчас отвечаю: «Пулемёт — на фотографии в музее!».
ЛЮБОВЬ И ПРОЧИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Не раз Фёдора Николаевича пытались переманить на работу в другие театры. Даже обещали поспособствовать, чтобы он получил звание Заслуженного артиста БССР. Приглашали в минский ТЮЗ, в Казахстан, Чернигов, Харьков, Полтаву, Уфу. Но судьбу, как всегда, определила любовь и быт. В начале 1960-х годов Фёдор Николаевич уже был женат, родилась дочь. А в Гомеле выделили хорошую трёхкомнатную квартиру. Жена Наталья Васильевна Нижник родом из-под Минска, окончила Гомельское музыкальное училище имени Соколовского и стала дирижёром.
— Я же говорю, счастливый человек! Всю жизнь мне везло. Представьте, мне, мальчишке, и дали свою квартиру. До этого, правда, пожил в общежитии, а некоторое время — и в самом театре. Потом занимал с женой одну из комнат в трёхкомнатной квартире на улице Крестьянской, напротив обкома партии. Кстати, позже эту квартиру полностью мне и выделили. В квартире вместе с нами сначала жили Нина Алексеевна Корнеева, которая потом получила звание Народной артистки БССР, с мужем Сергеем Тиграновичем Давыдовым, тоже актёром гомельского драмтеатра. Они занимали две комнаты, а мы — одну.
Да и гомельской сцены хватало. В первые годы работы театр ставил в год десять спектаклей. Два — главный режиссёр и очередные — по три. А работало три режиссёра.
— Конечно, театр должен был ориентироваться на зрителя. Но его задача какая? Во-первых, познакомить зрителя с классикой. Во-вторых, с современной драматургией. И так, чтобы было интересно, чтобы зритель не спал. Мы старались соответствовать. И если уж ставили комедии, то весь зал падал от смеха. Люди приходили покупать билеты и специально интересовались, кто играет в спектакле. Шли не столько на спектакль, сколько на любимых актёров. Помнят это только люди моего поколения. Бывает, и сейчас цветы приносят. Хотя, казалось бы, зачем мне. Не главная роль ведь…
В общем, Фёдор Иванов остался в Гомеле и до сих пор выходит на сцену областного драмтеатра. Сколько за это время сыграно ролей, даже невозможно подсчитать. В 1968 году ему было присвоено звание «Заслуженный артист БССР».
У Фёдора Николаевича две дочери, две внучки, внук и правнук. Профессию актёра выбрал только внук Дмитрий. Он окончил в Минске Белорусскую академию искусств и сейчас живёт в столице и работает в театре кукол.
[customscript]postcode[/customscript]
