Празднование Дня Победы было ярким и незабываемым, но праздник позади, а люди, которых недавно так громко чествовали, остаются наедине со своими воспоминаниями. Давайте не забывать о них не только в праздник и выражать им свою признательность чаще.
В этом году Бессмертный полк в Москве вновь удивил своим масштабом. В торжественном шествии приняли участие более 10 миллионов человек. Парад на Красной площади «принимала» и бывшая заключенная концлагеря Инна Тюрина. В Москве она оказалась благодаря своему внуку Феодосию Ячменеву.
Мальчик учится в пятом классе и хорошо знает историю подвига своего деда, который участвовал в освобождении Праги, дошел до Берлина и расписался на Рейхстаге. Он стал единственным представителем своей национальности – якутов, который оставил память о себе в освобожденном Берлине. Дед Феодосий Семенович Донской был профессором-специалистом по изучению жизни северных народов. Мальчик знает, что дед мечтал пройти по Красной площади, но не успел осуществить свою мечту. Он умер, когда мальчику было шесть лет. Тогда ребенок решил, что на Параде Победы обязательно должна поприсутствовать его бабушка Инна Семеновна Тюрина.
Чтобы осуществить задуманное Феодосий Ячменев написал письмо на имя президента Владимира Путина. Его просьба была услышана. Семья получила письмо, в котором говорилось, что его бабушку, маму и его самого приглашают в Москву на 9 мая на трибуны ветеранов. Мальчика поблагодарили в письме за проявленную заботу о ветеране.
Феодосий рассказывает, что бабушка плакала, когда увидела это приглашение. На ее жизнь выпало тяжелое испытание. В войну она стала связной белорусского подполья и партизанского отряда, носила записки в лес, получая их от местного сапожника. Для того, чтобы был повод лишний раз с ним увидеться, она относила в починку обувь, которую специально ее бабушка собирала на свалке. Самой Инне Тюриной тогда было всего восемь лет. Бабушка рассказывала внуку, что немцы со временем поняли, что дети неспроста бегали в лес. Они называли таких малолетних связных «киндер-партизанами». Записки, по рассказам бабушки, ей удавалось проносить в густых косах, хотя ее не раз обыскивали немецкие постовые. Бабушка Инна рассказала, что нашелся полицай из местных, который подозревал семью в связи с партизанами, и отправил всех в Германию. Инна Семеновна говорит, что о концлагерях тогда никто не слышал. Все думали, что их везут на работу. Ехали они в грузовых вагонах, в которых стоял невыносимый смрад, так как людей оттуда не выпускали ни на минуту. В Польше пассажиров из трех вагонов попросили выйти первыми, оставив вещи. Им пояснили, что отправят их в баню. Это были евреи, которых больше никто не видел. Инна Семеновна вспоминает, как роптали люди, завидуя счастливчикам, которых повели мыться в теплую баню.
Потом и их отправили в концлагерь Освенцим. Газовые камеры там работали исправно – повсюду лежал пепел от сожжённых человеческих тел. Бабушка Инна рассказывала родным как однажды ее послали на кухню чистить капусту. Капуста была прогнившей, а по ней ползали жирные белые черви. Девочка, как и положено, сняла гнилые листья и вынесла на помойку. Надзиратель Шварц, увидев, что она делает, разозлился и приказал ей нести листья обратно, к тому же собрать всех расползшихся червей. Этих гусениц он брал горстями и запихивал девочке в рот, заставляя глотать живых насекомых, при этом он кричал: «Эссен — ешь!». Девочку потом долго рвало кровью, она не могла заставить себя хоть что-то есть. Ребенок терял силы и заключенные пытались сунуть ей в рот хотя бы кусочек хлеба, который можно было бы просто рассосать. В мае 1945-го Инна уже не поднималась. Вдруг она услышала радостные крики о том, что пришла Победа.
На Красной площади Инна Семеновна познакомилась с одним из солдат, который тогда освобождал Польшу и Освенцим. Иван Семёнович Мартынушкин рассказал, что хорошо помнит этот день, тогда они получили задание тщательно осмотреть местность вокруг лагеря, чтобы на территории не осталось ни одного фашиста. Следом за ними шел спецбатальон с санитарами, которые занимались пленными.
Мартынушкин вспоминает, что бойцы не смогли пройти мимо лагеря, не заглянув к своим. Это было ужасное зрелище — люди не были похожи на людей, худоба их почерневших лиц поражала. Иван Семёнович говорит, что, когда они вошли в барак, казалось, что там нет живых. В бараках стояла темнота и мертвая тишина, никто даже не шевелился, хотя оказалось, что люди без сил лежат на нарах. Он вспоминает, что вся земля в концлагере была усыпана пеплом от взорванных печей крематория.
