Решение Р.Эрдогана превратить величайшую христианскую святыню – Софийский Собор, из музея в мечеть, преимущественно связывают с давними разногласиями главы Турции с президентом США Д.Трампом и его европейскими союзниками. Отчасти это так. У турок действительно накопились претензии к христианскому миру, например, к Евросоюзу, упорно не принимающему Анкару в свои ряды.
Безусловно, не по нраву туркам и то, что происходит у их границ в связи с сирийским вопросом. Прежде всего, касательно усиления американцами потенциала курдов, ведущих многолетнюю вооруженную борьбу с Турцией за суверенитет. Если 20 лет назад это были мелкие вылазки партизан, то с разгромом Ирака, а теперь и Сирии, проживавшие на территории данных стран курды выросли в реальную силу, обладавшую территориями, армией и финансированием.
Между тем, не стоит сбрасывать со счетов и другие веские причины, например, экономические последствия пандемии.
Чего стоит один только срыв туристического сезона? В таких ситуациях государства часто прибегают к проверенному приему – провокациям, которые, с одной стороны, укрепляют пошатнувшийся авторитет лидера, с другой, вызывают нападки извне, сплачивая общество перед внешней угрозой.
Важно учесть, что Софийский Собор – православная святыня, и ее обращение в исламский храм задевает чувства не столько католического Запада, сколько православных соседей Турции по региону – России и Балканских государств, с которыми у Анкары исторически сложились непростые отношения. Поэтому поступок Эрдогана сродни выстрелу сербского националиста Гаврилы Принципа, с которого началась Первая Мировая.
Разумеется, сейчас глобальная война в классическом ее виде вряд ли возможна. Но, в форме конфликтов низкой интенсивности тема вполне способна получить продолжение. И если во время недавних беспорядков в Белграде, якобы недовольная карантином сербская молодежь скандировала «вернем Косово», то определенно найдутся и те, кто потребуют ответа за осквернение колыбели православной веры – Софийского Собора.
