В последнее время мы наблюдаем бурные политические явления, которые некоторые политологи даже назвали «рождением политической нации». То есть раньше нации как бы не было, а тут вдруг появился целый слой людей (как правило, молодых, а зачастую даже несовершеннолетних), которые «осознали себя Нацией».
И у этой «нации» есть всё, что полагается иметь приличной европейской нации – герб, флаг, гимн, сонм каноничных героев и антигероев, общая идеология и даже свой собственный вариант приветствия – и всё это слегка не совпадающее с традиционными государственными и историческими символами и смыслами белорусского народа (того, который «несьвядомый», то есть ещё не до конца «осознал себя нацией», а вместо это-го вкалывающий без отдыха, с целью обеспечить достаток своим семьям). И, на первый взгляд, и те, и другие символы могут прекрасно дополнять друг друга – ведь из них прямо брызжет во все стороны позитив, патриотизм и со-знание причастности к чему-то трудно объяснимому словами, но большому и уж точно хорошему.
В августе 2020 года в Беларуси резко повысилась политическая температура: десятки тысяч ранее аполитичных людей решили по зову сердца выйти на улицы Минска и других городов Беларуси с целью выразить протест против имевших место нарушений на президентских выборах и последовавших за этим жёстких действий МВД.
Изначально всё выглядело как единение всей страны перед угрозой скатывания республики в бездну взаимного насилия между протестующими и силами правопорядка. Многие люди демонстративно, в знак того, что они не против государства как такового, несли государственные флаги Республики Беларусь, но даже изначально было вид-но, что их меньшинство, а большинство использует бело-красно-белые флаги. А вскоре государственные красно-зелёные флаги исчезли с улиц совсем, когда стало ясно, что основная повестка протестов – это не отказ от насилия вообще, а требование отказа от насилия со стороны МВД к протестующим, но не в обратном направлении. Как-то так оказалось, что эти две линейки символов в Беларуси совместить не получается, а значит есть в них что-то такое, что радикально противоречит друг другу.
Проблема в том, что если история нынешних государственных символов Республики Беларусь предельно прозрачна и однозначна, то история символики оппозиции и уличных протестов имеет смысл зачастую скрытый от простого обывателя.
Во многом это связано с тем, что история эта намеренно покрыта слоем мифов и недоговорённостей, так как связана с сомнительными, а порой и преступными обстоятельствами. Непосвящённым предлагается лишь красивая обёртка, которую её апологеты разворачивают постепенно, по мере вовлечения стороннего неофита в свою иерархию, совсем как в тоталитарных псевдорелигиозных сектах.
Что видит наивный подросток в первую очередь? — Красивый герб с конным рыцарем, скачущим на врага, обороняя Родину от врага, конечно же; выразительный флаг, чей белый цвет символизирует чистоту и свободу, а красная полоса посредине – кровь, пролитую ради этой чистоты и свободы; мелодичный гимн, прекрасно исполненный работниками Госфилармонии – «Магутны Божа», в котором поётся про вещи, близкие каждому белорусу; характерное приветствие – «Жыве Беларусь!», которым начинают и заканчивают свои речи экзальтированные молодые (и не очень) люди. Символы сплошь позитивные, если не обращать внимание на мелочи.
А если обращать, то вскрывшаяся правда способна довести обычного неподготовленного собеседника до фразы: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Иногда, в особо тяжёлых случаях, собеседник даже задаёт вопрос: «За что вы так ненавидите Беларусь?» Ибо в массовом сознании молодёжи, стараниями многочисленных деятелей политики, культуры и искусства уже прочно впечатана логическая цепочка: «Настоящая Беларусь – это «Погоня»/БЧБ-флаг/«Магутны Божа»/«Жыве Беларусь!»», но так было не всегда.
При ближайшем рассмотрении эти символы оказываются не просто не нейтральными, но даже антибелорусскими по сути. Например, герб «Погоня» — старинный герб Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского. Апологетами оппозиции он выставляется как «исторический национальный герб» Беларуси, но на самом деле это далеко не так. Ибо земли современной Беларуси в средневековом ВКЛ никак не были обозначены в виде субъекта, а представляли собой группу провинций под верховным управлением литовской феодальной верхушки, одним из гербов которой и была «Погоня».
Что-бы было понятнее: делать «Погоню» национальным символом на том основании, что территории Беларуси входили в состав Литвы это то же самое, как сделать национальным символом двуглавого орла Российской Империи или белого орла Речи Посполитой – ведь в их состав земли современной Беларуси тоже целиком входили в определённые моменты истории. Кроме того, герб «Погоня» не имел локализации именно в воеводствах Белой Руси в составе ВКЛ, не случайно современная Литовская Республика установила герб «Погоня» своим национальным гербом и в 1991, и в 1917 годах (когда литовская государственность была возрождена впервые после раздела Речи Посполитой в ХVIII веке).
Но главное не это, а то, что творилось под гербом «Погоня» с предками нынешних белорусов. Эволюция Литовского государства привела лишь к тому, что после серии уний Литвы с Польшей средневековая белорусская культура была практически полностью уничтожена, исконная православная вера фактически была запрещена, шляхта стремительно полонизирована, вплоть до потери ею национальной самоидентификации.
С 1696 года запрещён к официальному употреблению литературный старобелорусский язык и заменён на польский, да так жёстко, что за весь 18 век не было напечатано ни одной книги на белорусском языке, и не существовало ни од-ной белорусской школы, а сохранившиеся белорусские устные наречия прямо именовались «мужыцкая мова», став визитной карточкой сословия крепостных крестьян. Немудрено, что среди потомков тех самых крестьян идеи «национального возрождения» по польско-литовским лекалам, сочувствия не встречали.
Другое дело – в среде польско-католической шляхты, составлявшей значительную часть господствующего класса Северо-Западного Края Российской Империи. Раз за разом они поднимали мятежи за восстановление польской государственности «от моря до моря», поднимая над собой старинный герб «Погоня» бок о бок с польским орлом, но, будучи не поддержаны широкими массами белорусского населения, раз за разом терпели поражения.
И так продолжалось до самого начала ХХ века, когда группой выходцев из преимущественно той же шляхетско-католической среды не была выдвинута идея наконец-то не восстановления польско-литовского государства, а основания нового, «белорусского», с самими собой во главе. Ими была организована политическая партия «Беларуская Сацыял-Дэмакратычная партыя «Грамада»» (БСДГ), для которой в 1917 году потомственным шляхтичем Клавдием Дуж-Душевским был придуман партийный флаг – белый с красной горизонтальной полосой.
Именно это и было первым появлением этого флага в истории Беларуси, а сами свидетели его создания (включая самого Дуж-Душевского) отмечали, что никакой исторической преемственности со средневековыми флагами этот флаг не имеет, а является полностью оригинальным новоделом.
Воодушевлённые революционными событиями в Российской Империи, активисты БСДГ и некоторые ей сочувствующие политики баллотировались в ноябре 1917 года в Учредительное Собрание, но потерпели сокрушительное поражение на свободных выборах, набрав лишь 0.5% голосов, уступив не только большевикам и эсерам, но даже и еврейскому национальному комитету.
Однако, всё это происходило на фоне Первой Мировой войны, вскоре немецкая армия заняла Минск, вынудив эвакуироваться оттуда демократически избранные органы власти, и тогда лидеры БСДГ не придумали ничего лучшего, как пойти на поклон к кайзеру, объявив о создании «Белорусской Народной Республики» под немецким протекторатом. Немцы отказались признавать на занятых ими белорусских территориях ещё какую-то власть, кроме своей собственной, но и запрещать частный клуб под названием «БНР» не стали. А те бурно начали имитировать государственную деятельность: вести заседания, рисовать виртуальные карты будущих границ БНР и рассылать неофициальных послов и даже «военные миссии», в такие же новообразованные в Восточной Европе государства, попутно выдвигая и получая встречные территориальные претензии от этих государств. Национальным гербом была установлена «Погоня», как символ претензий на часть исторического наследия ВКЛ (ведь другого, более общебелорусского символа исторически почему-то так и не сложилось).
Вся полнота власти на территории Беларуси продолжала оставаться в руках германской оккупационной администрации, при всё более нелояльном отношении к ней белорусского населения.
В итоге, после поражения Германии в Первой Мировой войне и эвакуации немецких войск из Минска, деятели БНР не нашли другого выхода, как сбежать вместе с ними на Запад. Часть деятелей БНР, разочаровавшись в западных покровителях, постаралась встроиться в новосозданные большевистские органы власти, под красным флагом и красной звездой, — благо большевики нуждались в «национальных» кадрах для создания БССР на белорусских территориях, которые им удалось отбить у Польши. Другая же часть деятелей БНР попыталась встроиться в польский национальный проект, но поляки, поняв, что никакой реальной силы «БНР» не представляет, вскоре лишили их поддержки и стали строить на землях Западной Беларуси унитарное польское национальное государство. Не принявшие такую реальность, наиболее решительные деятели БНР эмигрировали в Чехию, где между двумя Мировыми войнами отметились двумя знаковыми делами: 1)на основе чешского алфавита создали «белорусскую латиницу» (которую сейчас нам зачем-то навязывают в Минском метро и на БелЖ/Д), и 2)объявили о своей пронацистской ориентации, прося Адольфа Гитлера о покровительстве. Фюрер заинтересовался предложением, поэтому, когда 22 июня 1941 года немецкие войска перешли границу СССР, в их обозе уже находились люди с бело-красно-белыми флагами и «Погоней».
Разместившись в Минске они сразу же развернули кипучую деятельность, которая, впрочем, была ограничена немцами рамками ведения нацисткой пропаганды и создания полицейских формирований. Именно тогда одной из гитлеровских коллаборационисток, Натальей Арсеньевой, работавшей в органах нацистской пропаганды, а по совместительству являвшейся женой главного шефа белорусских полицаев Франтишека Кушеля, в 1943 году и было написано стихотворение «Магутны Божа», которое нам сейчас навязывают как «национальный» гимн.
И именно тогда в Минске и стал печататься молодёжный журнал под названи-ем: «Жыве Беларусь!» (рус. «Да здравствует Беларусь!») Название это было выбрано не случайно. Ибо эта фраза была уставной формой приветствия нацистской организации, созданной при кураторстве СС «Союз Белорусской Молодёжи» (СБМ), и использовалась совместно с «Хайль Гитлер!».
В наше время делаются неуклюжие попытки откреститься от нацистского прошлого этого приветствия, причём в качестве оправдания приводятся фразы из довоенных и даже дореволюционных воспоминаний или литературных произведений, где в различных комбинациях с другими словами в лозунгах и призывах используются слова «Беларусь» и «жыве». Но загвоздка в том, что фраза типа: «Няхай жыве Савецкая Беларусь!» на открытке или цитата из стихотворения Янки Купалы: «… гэты крык, што жыве Беларусь!» – это совсем не то же, что и уставное приветствие нацистских полицаев. Бежавшие в 1944 году из Беларуси коллаборационисты свято придерживались своих ритуалов, и даже в скаутских детских отрядах после войны продолжали использовать именно нацистскую форму приветствия, которую после 1991 года упорно стали внедрять на территории Беларуси, как маркер «истинного» патриотизма, в отличие от «колхозного» и «пророссийского».
Язык символов становится гораздо красноречивее, если понимать эти символы и знать их историю. А вот если не понимать этого и не знать, то легко можно стать всего лишь объектом манипуляций со стороны нечистых на руку политиканов. Ведь не случайно оппозиция выбрала своими символами именно те, которые замараны нацизмом.
Казалось бы: из множества символов можно выбрать какие-нибудь политически нейтральные или создать новые, незапятнанные. Но нет. Как магнитом оппозицию притягивает именно к нацистским символам. И это потому, что она лишь прикрывается лозунгами демократии, свободы, защиты Прав Человека и прочей конъюнктурной шелухой, а на деле является выразителем лишь тоталитарных рудиментов прошлого века.
То есть, по сути, линия водораздела проходит по линии: советская символика против нацистской. Левая идеология против правой. Западная цивилизация против Восточной. «Расово полноценные» против «неполноценных». Причём без полутонов. Или-или. Правда, активисты этих движений пока стесняются, когда их называют нацистами, ибо общественное мнение в Беларуси пока ещё не до конца подготовлено к такому повороту, и они вынуждены скрывать свои объединения под ширмой названий, содержащих в себе слова «народный», «демократический», «национальный», но сути это не меняет.
Именно поэтому и нельзя совместить красно-зелёный флаг с бело-красно-белым, а нацистский гимн «Магутны Божа» с советским «Мы — беларусы…». Именно поэтому вы никогда не увидите активистов с бело-красно-белыми флагами на праздновании Дня Победы 9-го мая – ведь для них это не праздник, а «День Скорби и Примирения» — лицемерной скорби о погибших с ОБЕИХ сторон и «примирения» победителей с побеждённым нацизмом, само собой в форме капитуляции первых перед вторым.
Именно поэтому в их группах в социальных сетях такие люди, как П.М. Машеров, например, скромно именуются терминами типа «неоднозначный политический деятель», зато какой-нибудь Радослав Островский, глава БЦР при немцах, не удостоен никакой «неоднозначности», а гордо называется «выдающийся деятель национально-освободительного движения» и т.д. Именно поэтому на шествиях оппозиции вы не увидите портретов советских героев времён войны, а только лишь портреты гитлеровских коллаборационистов.
Именно поэтому они не приемлют свободомыслие в широком смысле этого слова: нацизм не терпит плюрализма, есть лишь правильная и неправильная точки зрения, причём «неправильную» точку зрения допускается подавлять силовыми методами: цензурой, запретами и прямым физическим уничтожением её носителей (если не верите, просто почитайте комментарии в оппозиционных группах в соцсетях по поводу сожжения людей в Одессе 2-го мая 2014 года). И всё это нам подаётся под соусом «Борьбы за Свободу» и в целом «за всё хорошее и против всего плохого».
Впрочем, ничего нового. И сто лет назад нацисты рвались к власти под вполне привлекательными для масс лозунгами. Вот только в отличие от обывателей первой половины ХХ века, мы уже знаем, чем это в итоге оборачивается на деле. В 1945 году десятки миллионов немцев внезапно осознали, что нацизм привёл их к ката-строфе, покрыв культурнейшую европейскую нацию несмываемым позором на многие поколения в будущем и принеся человечеству потери в десятки миллионов жизней. У нас же пока есть возможность миновать этот этап, для этого всего лишь достаточно знать язык символов и сделать свой собственный внутренний выбор.
Роман Николенко
