В течение последнего года в отношениях внутри Союзного государства наблюдается позитивная динамика. Это связано с усилением экономической кооперации, в ходе которой РФ активно инвестирует в экономику Беларуси, а белорусские производители в интенсивно встраиваются в российские производственные цепочки и наращивают товарооборот.
Также рост кооперации подкрепляется политическим менеджментом, — за двадцать лет истории Союзного государства стало очевидно, что только частые контакты Глав государств гарантируют высокий уровень союзных отношений на уровне исполнителей. Как только эта практика прекращается — аппаратная коммуникация стопорится.
Политически Союз России и Беларуси держится на схожести политической архитектуры власти. Экономические модели наших стран все-таки отличаются, потому как в «тучные годы» РФ стремилась накапливать в основном финансовый капитал, который не очень интенсивно реинвестировался, а в РБ наращивали промышленный и сельскохозяйственный капитал.
С другой стороны, сравнивать структуру и объемы экономик РФ и РБ практически невозможно, потому что в белорусском случае речь идет о десятимиллионном региональном рынке без выхода к морю, а в российском — о континентальной экономике с выходами во все мировые океаны, кроме индийского и трансевразийским транзитом.
Поэтому в случае Союзного государства наши страны правильно рассматривать как единый хозяйственно-экономический комплекс, который управляется двумя политическими надстройками.
Однако, несмотря на разницу в экономическом потенциале и соответственно политическом влиянии, России и Беларуси удается уже 20 лет сохранять тесный политический союз.
Как Союзному государству вернуть лидерство на рынке станкостроения
Сегодня стержнем Союза является схожесть политических систем, интеграция оборонного комплекса, а также то, что у власти находится последнее поколение политиков, которые прожили в Советском Союзе большую часть своей жизни. Экономическая интеграция вопреки либеральным представлениям является следствием, а не причиной политической близости Москвы и Минска. Украинский опыт нам показывает, что несмотря на глубокие экономические связи, политическая практика может разрушить то, что разрушать никак нельзя с точки зрения здравого смысла. Оказывается, очень даже можно, надо только чтобы противоречия привели к политическому кризису, а к власти пришли мародерские элиты, которые зарабатывают на демонтаже государства, а не на развитии.
Поэтому экономическая интеграция и кооперация в условиях двадцать первого века — заложница политической интеграции, а не ее причина. И в этом базовом тезисе главное отличие нашей позиции от позиции довлеющей нынче либерально-монетаристской доктрины.
Итак, по состоянию на 2017 год политической основой Союза между Российской федерацией и Республикой Беларусь являются:
- схожесть политических систем и механизма принятия решений;
- глубокая интеграция оборонного контура (армия, спецслужбы, ВПК);
- культурно-ценностная близость правящих элит.
Это три главных политических фактора, которые обеспечивают устойчивость Союза. С другой стороны, главные риски также связаны с этими факторами.
Вызов №1 Сохранение сверхпрезидентской политической системы
Схожесть политических систем России и Беларуси базируется на центральной роли политического и силового аппарата, прямо подчиненного Главе государства. Под формой президентского правления имеется ввиду сверхконцентрация всех видов экономических ресурсов и политической власти в едином центре принятия решений.
Причем эта система родилась не вчера и не сегодня, по большому счету все государства в основе которых лежит русская культурная традиция воспроизводят модель власти схожую с современной моделью РФ и РБ. И сталинский СССР, и романовская монархия, и московские княжеские модели, даже модель Великого княжества Литовского, откуда черпает свою идентичность значительная часть белорусских элит были скроены по аналогичной модели.
В этом видится близость русской и тюркской культурно-политической традиции. Модели схожие с российской и белорусской воспроизводятся в Казахстане, Узбекистане и Азербайджане.
Однако, данная модель является более эффективной в кризисные времена и начинает разлагаться в условиях либеральной глобализации под влиянием частного финансового капитала. Это связано с тем, что правящие элиты стремятся к объединению в финансово-промышленные группы, для того, чтобы наращивать политическое влияние на Главу. Где-то это происходит более открыто, где-то тщательно маскируется.
Соответственно, выживание этой системы зависит от сверхконцентрации различных форм государственного капитала — финансового, промышленного, торгового, научного и т.д.
Сверхпрезидентская политическая модель крайне уязвима к размыванию корпоративного поведения правящих элит. Если министры управляют государственными корпорациями — они участвуют в конкуренции внутри коридоров власти. Когда же частные корпорации делегируют своих представителей в министры, то наблюдаются обратные процессы и конкуренция выносится за пределы системы власти. Поэтому главное условие сохранения такой политической системы — постоянная сверхконцентрация государственного капитала.
Если мы посмотрим на историю укрепления власти Владимира Путина или Александра Лукашенко, то увидим реализацию схожих принципов. С одной стороны, создавались крупные экономические агенты с высокой долей госсобственности (корпорации, холдинги, госпредприятия), а с другой стороны расширялся государственный аппарат.
Первый признак проблем такой системы — политические реформы в сторону усиления парламентаризма и нарастание экономических конфликтов. Чаще всего это означает, что среди правящих элит уже накопились противоречия, которые стали выражаться в политических конфликтах вокруг экономических активов. В эффективно работающих сверхпрезидентских моделях парламентаризм является законодательным приложением к аппаратным элитам, а никак не выразителем интересов элитарных групп.
Поэтому залогом сохранения этой системы, а, следовательно, и Союза является постоянное наращивание госкапитала. Особенно в условиях кризиса, когда активы можно национализировать за долги или покупать очень дешево.
Вызов № 2 Оборонный союз и научно-техническая кооперация
В текущих условиях Россия и Беларусь более всего связаны обязательствами оборонного Союза, потому как это вопрос физического выживания. Основой является полное совпадение интересов в Прибалтийском регионе. Беларусь прямо граничит с наращивающими военный потенциал странами НАТО, а с юга тянется почти на 1000 км кордон с пребывающей в гражданском хаосе Украиной, которая декларирует свое участие в гибридной войне с Россией и также стремится в НАТО.
Для Москвы ключевым в регионе является вопрос безопасности Калининградской области, которая не имеет границы с континентальной Россией, а самая удобная сухопутная логистика обеспечена белорусским транзитом.
С точки зрения союзной безопасности Беларусь и Калининградская область являются узловыми регионами, обеспечивающими оперативно-тактическое преимущество в Европе и отчасти в Евроатлантике.
Однако ключевой задачей будущего является не столько военное сотрудничество, сколько научно-техническая кооперация военно-промышленного комплекса. Мир входит в стадию смены технологического уклада всей системы безопасности. Как показывает нам современный опыт войны в той же Сирии роль беспилотной техники, военно-космических технологий и электронной коммуникации в системах связи, целеуказания, слежения, разведки и управления возрастает. Через десять-пятнадцать лет большая часть военной техники будет беспилотной.
Аналогично обстоят дела в секторе гражданской безопасности – МВД и спецслужбам предстоит активно осваивать цифровые технологии, что они и делают. Уже сегодня для следствия активность в соцсетях является не меньшей уликой, чем отпечатки пальцев. И эта тенденция будет только нарастать.
Научно-техническая кооперация ВПК должна стать сначала точкой экономического роста, а затем может развиться в отдельную отрасль экономики. Большинство современных технологий разрабатываются сначала как военные и лишь потом внедряются в гражданском секторе и становятся бизнесом. Такова судьба и сотовой связи, и видеомессенджеров, и даже радиостанций. Например, китайскую телекоммуникационную корпорацию Huawei связывают с министерством обороны КНР, в связи с чем еще в 2012 году Конгресс США потребовал не закупать технологии, оборудование и разработки у Huawei, потому как это подрывает безопасность.
Безопасность Союза в двадцать первом веке будет зависеть не столько от совместных учений армий, сколько от созданий технологических корпораций, которые будут базироваться на научных разработках Союзного ВПК.
Вызов № 3 Поколение нерожденных в СССР
То, что сегодня у власти и в Москве, и в Минске находятся представители поколения, которое имеет длительный опыт жизни в Союзе, где отсутствовали внутренние границы и действовал принцип равноправного единого гражданства, является серьезным культурным фактором интеграции и взаимопонимания.
Сегодня противоречия между РФ и РБ накапливаются в виде хозяйственно-экономических споров, но чаще всего разрешаются после встречи Глав государств.
Однако это коммуникативное наследство Советского Союза исчерпывается и очень скоро правящей элитой станет поколение, лишенное каких бы то ни было сантиментов о советском опыте.
Конечно же, повторение союзного опыта СССР в текущих условиях невозможно — на слияние с введением института единого гражданства не пойдут ни в Москве, ни в Минске.
Поэтому ключевой задачей является накопление союзного опыта для будущих правящих элит.
По большому счету, союзную интеграцию надо внедрять на уровне образования, муниципальной и межрегиональной интеграции через интенсивный обмен опытом, союзные ВУЗы и курсы повышения квалификации, стажировки чиновников, создание межрегиональных культурных и экономических проектов. Те, кому завтра предстоит войти в правящие элиты Беларуси должны понимать интересы России и наоборот.
Правящие элиты должны мыслить понятными друг другу образами, говорить на одном языке, понимать не только свои интересы, но и союзника. И самое главное — должны иметь союзный опыт кооперации. Будущим правящим элитам необходимо прививать союзное мышление, а сделать это возможно только через повседневную политэкономическую практику.
Тогда есть шанс, что к 2050-му году мы сохраним культурно-политическую основу, которая удерживает наш Союз от дезинтеграции.
Вероятно, в решении этих трех базовых задач, — сохранении сверхпрезидентских политических систем, тесном оборонном альянсе и прививании союзного мышления правящим элитам, — и состоит основной политический нарратив будущего Союзного государства.
