Краудфандинг — это рынок коллективного финансирования. Но везде в мире скидываются на технологии, а у нас — на белорусскую мову и бомжей. Это не говорит ничего плохого о белорусах; а скорее об искусственных границах этого рынка, который делает ограниченная тусовка ради политизированных целей.
Что надо понимать:
☞ краудфандинг — это в первую очередь шоу. Эффективность зависит от подсветки СМИ, а не от востребованности темы
☞ низкий уровень доходов физлиц
☞ средние платежи — около 10 баксов
Никакое гражданское общество вы на них никогда не построите. Хотя попытки есть — пример из белорусских газэт:
Депутат Анна Канопацкая начала гражданскую кампанию по сбору единомышленников «Вперед, Беларусь!». Вступить в кампанию может любой желающий, деньги на ее существование будут собирать через краудфандинг.
В нашей стране ворованного софта народ пока даже талоны в автобус не всегда покупает, не говоря уже про финансирование политических структур.
Причем по краудфандингу пока не было исков и нет специального регулирования. А ведь классические схемы кидалова там применимы как нигде.
Если кто не помнит, еще Остап Бендер собирал на политический «Союз меча и орала» под предлогом… помощи детям.
— Граждане! — сказал Остап, открывая заседание. — Жизнь диктует свои законы, свои жестокие законы. Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные, находятся без призора. Эти цветы улицы, или, как выражаются пролетарии умственного труда, цветы на асфальте, заслуживают лучшей участи. Мы, господа присяжные заседатели, должны им помочь. И мы, господа присяжные заседатели, им поможем.
Речь великого комбинатора вызвала среди слушателей различные чувства. Полесов не понял.
«Какие дети? — подумал он. — Почему дети?»
Почему дети
Получить грант теперь непросто, Европа и США решают в первую очередь собственные проблемы. И если западные общественные организации научились помимо сбора пожертвований окупать свою работу хотя бы частично (например, оказывать платные услуги), то в Беларуси большинство проектов могут рассчитывать только на помощь общества.
Ну, или Белого дома, как на фотке.
Тем не менее основной объем поступающих в Беларусь денег — «неполитический», а «политические» деньги из этого массива ранее просто легализовался через профильные НКО. А после Украины в политику вообще перестали вваливать, и беднягам приходится всячески юродствовать, чтобы удержаться на плаву (это же касается и прессы).
В идеале Западу нужно, чтобы белорусы сами финансировали собственную революцию; а уж пару-тройку вождей они подготовят, это проще, чем биться головой о дубинки каждую «площадь».
И пока мы шутим шутки про полумертвые оппозиционные организации, прямо под нашим носом отрабатываются новые методики.
Для структур нового типа будет характерен ряд черт:
☞ Легальная деятельность.
☞ Неполитическая повестка.
☞ Имиджевая составляющая.
☞ Дистанция от политических организаций.
☞ Самофинансирование через крупных спонсоров.
Что позволит выстроить цепочку фонд — НГО — журналисты — читатель — капитал — волонтеры и таким образом предложить альтернативу архаичной грантовой машине.
Лучший предлог для таких организаций — благотворительность и вообще любая халява. Это те самые «бендеровские дети» из цитаты, ради которых и создается очередной «Союз меча и орала»
Поэтому важнейший вопрос для всех без исключения «общественных» организаций — это возможность легального получения иностранной гуманитарной помощи. Вопрос это настолько важный, что сейчас опять продавливается смена законодательства.
Что их не устраивает? Контроль!
Существует такая структура, как Департамент гуманитарной деятельности при управделами Президента. Вся белорусская гуманитарка перегоняется через данную структуру, и объем, что бы вы понимали, только за 2017 составил более 85 МИЛЛИОНОВ долларов.
И перечисляют их отнюдь не «белорусская диаспора» или некая эмигрировавшая политизированная публика из фейсбука. Германия обеспечивает деятельность SOS — детских деревень, направляет средства на поддержку жертв холокоста и ветеранов Великой Отечественной войны, Швейцария — на реализацию проектов в сфере здравоохранения, развитие спорта, Великобритания — на оказание медицинской помощи онкобольным детям, улучшение материально-технической базы учреждений здравоохранения и образования.
Почему тема благотворительности так важна?
А потому, что все цветные революции последнего времени имели в своей основе сети неполитических и даже «общественно-полезных» организаций.
Действительно, против бабушек с дедушками, больных детей (я бы добавил еще котиков и собачек) не попрешь. Сложно воевать с теми, кто помогает детям — это ведь шикарная картинка и для запада, и для внутреннего потребителя.
Соотнесите, например, милую заботу о пенсионерах со свежими фотографиями оппозиционных сходок.
Если раньше СМИ давали картинку, что на тусовки ходит замилаваная моладзь, то теперь показывают нам стариков-разбойников.
А теперь зайдем с другой стороны — а кто у нас работает с пенсионерами? Что вообще есть такого нетипичного в нашей медиасфере?
После ряда сомнительных публикаций (о них ниже) наше внимание привлек благотворительный сайт «Имена». Отмечу, что на фоне слабейших белорусских организаций выглядят «Имена» очень внушительно — бьют в больные точки, сделаны их тексты хорошо и красиво, собирают деньги.
Руководит проектом выпускница журфака Екатерина Синюк — человек года по версии «Нашей нивы».
Екатерина Синюк дает немало интервью. Фабула в трех словах — чтобы помогать детям и бабушкам, нам необходимо гражданское общество, т.к. государство не помогает. А законодательство даже мешает, т.к. усложняет процедуру получения иностранных грантов.
Само собой, от «Имен» в восторге практически все.
«Наша нива»: «Они показывают больные места нашего общества».
ТУТ.бай: «Это проект, который меняет Беларусь».
Е. Синюк: «В проекте «Имена» мы не хотим побеждать систему, спорить с ней или что-то доказывать. Мы показываем существующие проблемы и хотим создать свою систему, в которой люди самостоятельно организовываются для их решения».
В идеале каждый делает свой кусочек работы, честно пытается помочь дедушке, бабушке, жучке, внучке и даже, наверно, раскаявшемуся омоновцу, который устал задерживать оппозиционеров (внезапно, это тоже один из сюжетов).
Однако по факту получается, что «Имена» выставляют белорусскую социалку не просто нерабочей, а пропащей. Критика очень фактурная — условно, 100 статей про бездомных создадут худший эмоциональный фон, чем 1000 статей Романчука про загнивающую экономику.
Из интервью Е.Синюк:
Чего скрывать, у нас не самые лучшие времена на дворе: бюджета хватает не на все, только на основные выплаты в социальной сфере. Ни о каком развитии и улучшении качества жизни людей, особенно уязвимых слоев, и речи быть не может. Тем более что ни в одной развитой стране нет такого явления, чтобы финансирование шло исключительно из госбюджета, это в принципе невозможно.
Что характерно, политики в «Именах» вроде бы нет, одни добрые дела и благие намерения. Тогда вопрос: какое отношение имеют к благотворительности следующие темы? (Мы собрали жыр — просто скопировали первый абзац текста.)
☞ Белорусы сжигали архивы. А теперь их дети ходят по кладбищам и осаждают КГБ, чтобы узнать правду (а то ж пишут, наоборот, КГБ осаждает белорусов, а оно вон как).
☞ Островец — свету конец. Как люди меняют город возле АЭС и меняются сами(мутируют?).
☞ 10 лет участвовал в задержаниях. Больше не хочу. Бывший омоновец рассказал, почему белорусов спасет только солидарность. (А Игоря Шуневича кто поливает, а, солидарные? Кстати, надо было этого «ОМОНвца» про ЛГБТ спросить.)
☞ Мы на сваёй зямлі. Почему дедушка с тростью не боится автозаков (спойлер: потому что дед — бээнэфовец).
☞ Читать доносы всех на всех — вот самое страшное. Как и за что репрессировали людей в Советском Союзе. (Кстати, а кто эти доносы писал? Тема публичных доносов в СМИ тоже не раскрыта.)
Среди добрых историй о бабушках-дедушках попадаются очень любопытные вкрапления. Стандартный набор — КГБ, репрессии, коммунисты, ГУЛАГ, оппозиция.
Хотя, в принципе, понятно, что если собрать оппозиционных журналистов, они в любом случае будут делать оппозиционный контент. Будь то детское издательство или газета «Друг пенсионера». Тут что не собери, получается автомат Калашникова, как в анекдоте.
Настораживает и то, что в «Имена» приезжала съемочная группа «Евроньюс», которая в итоге сделала большой и грязный сюжет по Беларуси после 25 марта. Эти к кому попало не пойдут без наводки, что говорит о значимости «Имен» для определенных кругов.
Что еще нас заинтересовало в «Именах», так это работающий выход на белорусский капитал, что по нынешним временам поражает. Это реально один из единственных рабочих проектов по сбору средств и по самоокупаемости.
У наших крупных представителей бизнеса есть запрос на поддержание образовательных инициатив, инновационных проектов в сфере медицины, однако для того, чтобы это развивать, нужно для начала убрать всевозможные препоны», — считает Екатерина.
Именно «крупные представители» формируют основной бюджет «Имен». Как следует из фабулы сайта, спонсоры-попечители «Имен» делают ежегодный минимальный взнос в размере 5000 BYN. Предполагаются, в первую очередь, физлица — руководители фирм или члены их семей.
Чтобы вы понимали, пожертвовать 2,5 штуки — это космос для оппозиционного бомонда, ведь борцы с режимом обычно жмутся дать пять долларов на издание белорусской книжки или на жизнь Эдуарду Пальчису.
Однако в целом про весь бизнес, у которого «есть запрос», может написать, ну, впечатлительный журналист. Или человек, который бизнес представляет по западным книжкам. У меня скепсиса значительно больше; учитывая экономическую ситуацию, вряд ли такой запрос вообще будет.
Конечно, можно брать деньги у Газпрома на Франциска Скарыну (если не щемит сердце лицвински гонар и битва пад Воршай), но в целом это исключение из правил. И, скорее, результат того, что «нацыянальны маркетынг» подсовывается крупным корпоративным клиентам, как было с «Бульбашем» и штандартенфюрером СС Кушелем.
Пачка печенья для плохиша
Говорим «грант» — подразумеваем «партия». Крыть в ответ оппозиции нечем — деньги брали и берут. В то же время спонсоры соображают, что старый механизм финансирования подрубает моральный авторитет на корню. Что же им делать?
Ответ — создавать внутренние ресурсные центры и привлекать волонтеров — т.е. всячески вилять. Но характерно, что против «прозрачности» будет не злое белорусское государство, а как раз прикормленная оппозиция — те, кто работает по-старому. Раньше они возили наличку курьерами, а теперь просто снимают с банкомата по иностранной карте, а затем раздают подставным «спонсорам», чтобы те провели их как пожертвования (и не важно, членские ли это «взносы» профсоюза или «пожертвование» на незалежную газету).
Схема стала сложнее, но пока слабо контролируется. Несоответствия можно отследить только по возросшим доходам-расходам конкретного «мецената»-ремесленника или дровосека (популярные формы ухода от тунеядского налога).
Для сравнения: Беляцкий сидел за свой миллион три года на общем режиме (но его, правда, сдали литовцы). Это, кстати, пример прокола с грязной схемой финансирования. Теперь действуют тоньше, сделали некоторую работу над ошибками.
Хотя, кроме грантов и краудфандинга, есть другие варианты. Например, недавно «Белорусский партизан» предложил оппозиционным партиям открыть майнинг-фермы. Кто помнит, в бородатые времена оппозиционный движ начинался со стачек шахтеров в Солигорске, но, похоже, что майнеры уже не те.
Говоря же серьезно, сейчас снятую с карты валютную наличку мало просто привезти в РБ. Чтобы ее легализовать, нужно потом передать ее подставному донатору, а он ее как бы вернет, т.е. легализует через договор дарения. И потом можно выдавать на сайте самые честные и прозрачные отчеты и пускать слюнку от растущего национального самосознания. И это касается, в первую очередь, схем финансирования белорусских СМИ.
Так что краудфандинг, скажем так, очень непрозрачен. Деньги жертвуются физлицами, и происхождение этих средств невозможно установить. Стороннего же человека должно удивить, почему на День воли собрали бабки за полдня, а на Чернобыльский шлях — тока 5% за две недели. Че-то ахвяруют очень по-разному.
Или вот ежемесячная подписка — то, что недавно предлагал Эдуард Пальчис. Но собрали опять мало — хотя как носились с БНР! Поэтому нам очевидно, что башлять своим кумирам эта публика будет в очень далекой перспективе, а пока через спонсоров-физлиц просто передается финансирование.
Между тем (напишу в десятый раз) Запад сегодня вкладывает деньги не в полумертвые партии, которые уже согласны майнить коины (вариант с членскими взносами ими даже не рассматривается, хехе), а в «средства доставки» — т.е. медийную и аналитическую инфраструктуру. А уже с ее помощью можно будет и собирать деньги на национальную справу, и лечить бомжей, и строить коттедж в Воложине. Ведь главное в любом краудфандинге — это пиар и подсветка в СМИ. Он из этого состоит на 90%.
☞ Краудфандинг — новый удобный инструмент оппозиции, с помощью которого достигается многомерный эффект солидарности и гуманитарного прикрытия, а также имиджевые ходы. Ведь наше население прекрасно понимает, на чьи деньги накрывается любая оппозиционная поляна — но теперь этому населению можно втюхать, что на революцию скинулись бабушки, айтишники и меценаты.
Архитекторы нынешнего цирка далеко не дурачки, и понимают, что перспективно не тупое бодание с режимом, зазывание в НАТО или «расейская угроза», а в первую очередь политизация социальной повестки. Но это не значит, что оппозиция вдруг резко перестанет топить за майдан, НАТО, воинов света, полицаев и прочую экзотику — там действуют разными колоннами, и инертные колхозники-радикалы тоже никуда не денутся.
Продолжение следует.
