В Поставском районе волонтеры буквально достают из-под земли захоронения солдат и офицеров столетней давности, устанавливая там кресты и памятники.
Андрей Мацур родом из Поставского района, где разворачивался театр боевых действий Первой мировой войны. В 2012-м он начал работать над темой ее следов как фотограф, через 2 года провел выставку о невидимых памятниках событий вековой давности. Тогда же Андрею и его единомышленникам стало очевидно, в каком ужасном состоянии находятся теперь захоронения Первой мировой – как солдат русской армии, так и немецкой. Кстати, параллельно начался и его новый фотопроект «Век забвения. Записки на негативах».
— За это время открыли благодаря общению с местными жителями неизвестные факты о происходившем на Поставщине в 1914 – 1918 годах. Но белых пятен все равно осталось немало, — делится Андрей.
ЧЕРНЫЕ КОПАТЕЛИ ИСКАЛИ В МОГИЛАХ ЗОЛОТЫЕ ЗУБЫ И АМУНИЦИЮ, А МЕСТНЫЕ РАСТАСКИВАЛИ НЕМЕЦКИЕ МОГИЛЬНЫЕ ПЛИТЫ
На западе Беларуси в 1915 – 1918 стоял фронт, шла позиционная война. Здесь осталось множество военных захоронений. В годы существования Западной Беларуси, когда эта территория входила в состав Польши, немцы через Красный Крест платили полякам за приведение в порядок таких кладбищ. На них ставили кресты, устанавливали надгробные плиты. В принципе, они могли бы дойти в приемлемом состоянии до нашего времени.
— Но в 1970-х пошла серьезная волна мародерства. Возможно, черные копатели искали золотые зубы или металлические части обмундирования. И как раз хорошая обозначенность таких захоронений стала маяком для злоумышленников не только на Поставщине, но и по всей Беларуси, — рассказывает Андрей Мацур.
Уже в 1990-е наметились две тенденции. В одних районах Беларуси подключился немецкий Союз по уходу за воинскими могилами. Там кладбища времен Первой мировой привели в надлежащий порядок. Где-то выделялись средства из местных бюджетов для таких работ. А в Поставском районе к началу работы волонтеров (а постоянно их задействовано 5-6 человек) на некоторых погостах вековой давности даже не все раскопанные черными археологами могилы были зарыты.
Волонтеры уже несколько лет их закапывают, а также достают из-под слоя дерна снесенные могильные плиты и кресты, стараясь их по возможности их установить. Кстати, часть из них, судя по воспоминаниям местных жителей, с немецких кладбищ после Великой Отечественной войны уносили местные жители, например, для своих построек.
Находят могилы и кресты с памятниками по раскопанным ямам-шурфам, проводят глубинную разведку, устанавливают примерный периметр кладбища и схему размещение могил. Но не всегда это просто сделать. Например, в деревне Можейки по польским картам установили два немецких захоронения. Одно благоустроили, а второе пока не обнаружили — в том числе из-за жестких погодных условий нынешней осени, когда копать приходиться воду, смешанную с землей.
— Да, наш сезон работы – ранняя весна и поздняя осень, когда нет растительности и хорошо просматривается рельеф, что летом сделать проблематично. За два года мы привели в порядок своими силами полтора десятка военных кладбищ, с десяток из них включены в государственный список ценностей. Теперь очевидно: надо хотя бы огородить все эти захоронения и поставить там поклонные кресты. Но на такую работу у волонтеров, конечно, денег нет. А неформальные переговоры с немецким союзом показали, что теперь они, в основном, заняты захоронениями Второй мировой войны – Первая оказалась в тени, — рассказывает Андрей.
«МЫ НЕ ЗНАЕМ О 10-ТЫСЯЧНЫХ ЗАХОРОНЕНИЯХ РУССКОЙ АРМИИ ВО ВРЕМЯ КРОВОПРОЛИТНОЙ НАРОЧСКОЙ ОПЕРАЦИИ НА ПОСТАВЩИНЕ И МЯДЕЛЬЩИНЕ»
В разработку волонтеры берут все кладбища – и русские, и немецкие. Но с первыми главная проблема – их плохая обозначенность, говорит Андрей и уточняет исторический контекст:
— В польские годы в Западной Беларуси их, фактически, предали забвению. После революции 1917 года ко всему, связанному с Россией, в Польше относились отрицательно.
В итоге такой политики, мы ничего не знаем о захоронениях, наверное, десятки тысяч военнослужащих. Это потери русской армии во время Нарочской операции, которая особенно кровопролитной была на Поставщине и на Мядельщине (в районе Занарочи).
— Наверняка речь идет об огромных братских могилах, но мы даже не представляем, где они находятся, — уточняет Мацур. – Если и были поклонные кресты, то они наверняка сгнили в 1930-х – 1940-х.
Правда, совместно с 52-м поисковым батальоном Министерства обороны Беларуси волонтеры (и среди них был Андрей) этой осенью смогли установить госпитальное кладбище русской армии. Останки найденных там солдат эксгумировали, а в ноябре перезахоронили на центральном кладбище в Поставах. Со временем там может появиться мемориал. Всего в этом году Мацур подавал в батальон (кстати, сотрудничали волонтеры с ним впервые) информационные листы на 3 объекта в Поставском районе, а на следующий год наметил еще четыре.
Собеседник «Комсомолки» добавляет: Первая мировая война была последней, где действовали какие-то принципы морали, так что не всегда можно точно установить принадлежность места захоронения той или иной стороне конфликта.
— Никто не выбрасывал за черту кладбища останки немцев на русских кладбищах и наоборот, — отмечает Андрей. – Причем как во время захоронения, так и в годы благоустройства поляками. Потому на некоторых погостах есть братские могилы, где написано: похоронено 5 или 30 русских солдат.
Так, весной 2017-го волонтеры работали на интернациональном кладбище уже несуществующей деревни Новый Двор.
Исторический фундамент в поисках мощный: Андрей и другие волонтеры сотрудничают с авторитетными экспертами в теме тех событий – создателем уникального музея на Вилейщине, художником Борисом Цитовичем, а также с историком, коллекционером артефактов того времени Владимиром Богдановым. Но для большего масштаба волонтерам не помешали бы не только финансы, но и время для архивной работы. Наверняка, это упростило бы работу и показало бы ее перспективу. Так, архивы уже позволили найти военные захоронения в черте деревенских кладбищ. Там волонтеры поставили поклонные кресты.
— В одном месте был список из 20 фамилий, и мы его прикрепили к кресту, — рассказывает Мацур. – В другом месте такого документа не было, но удалось установить, что это захоронение II Сибирского корпуса.
Работу волонтеров и свой фотопроект «Век забвения» Андрей Мацур представит 6 декабря в минской галерее Tut.by. За эти годы, считает он, удалось достичь определенного уровня понимания событий Первой мировой войны и значимости памяти о них, как минимум, среди местных жителей.
— Был случай с кладбищем уже несуществующей деревни Интока, она находится в погранполосе недалеко от белорусско-литовской границы. Китайские специалисты тянули линию электропередач для Белорусской АЭС– ставили опорные вышки. Захоронение находилось как раз на пути следования этой ЛЭП. Наверняка о нем не знали ни проектировщики, ни рабочие. Тяжелой техникой сдвинули с места только несколько тогда еще лежавших на земле крестов, но остановились – поняли, что лежат они не просто так. Строители связались со мной, я заручился поддержкой райисполкома и сельсовета, а уже через неделю с другими волонтерами мы поехали и буквально вынули из-под земли это захоронение – там было очень много крестов. А сейчас этот объект взят под охрану государства. Саму вышку построили, но никаких работ на территории кладбища с применением бульдозеров уже не проводили, — рассказывает Андрей Мацур об истории спасения одного кладбища.
КСТАТИ
Именно после исследований поискового батальона захоронения можно обозначать юридически. Методика работы такова: выкапываются ямы-шурфы метр на метр и глубиной до 1 метра 40 сантиметров – примерная глубина воинских захоронений.
Если найдены кости, то будут искать подтверждения военного характера могил: например, характерную пуговицу с мундира, кокарду, бляшку. При наличии таких примет работы будут продолжаться для полноценного исследования объекта как военного кладбища.
