На саммите Сообщества стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), который прошел в конце января в Буэнос-Айрисе прозвучали очень любопытные заявления.
Во-первых, еще до самого саммита было анонсировано решение Бразилии и Аргентины приступить к созданию новой единой валюты. А во-вторых, президент Уругвая Луис Лакалье Поу поспешил поддержать это решение. Идея о своем аналоге евро для южноамериканцев весьма привлекательна.
Название будущей валюты пока только обсуждается. Есть вариант обозначить ее как sur (по-испански это слово переводится как «юг»). Будущая территория хождения может охватить всю Латинскую Америку. По крайней мере, именно такой видится конечная цель процесса.
В случае создания такой валюты экономические связи между странами региона получат новый импульс, а их зависимость от доллара резко ослабнет.
В условиях Латинской Америки, как мы знаем, это имеет не только экономическое измерение. США уже не первое столетие воспринимает южноамериканский континент в качестве своего заднего двора. И это не наша метафора. «Задний двор» — это устойчивый термин, активно использовавшийся американскими политиками начиная с середины XIX века.
Впрочем, в наше время Штаты пытаются сделать своим «задним двором» весь мир, а доллар является инструментом политического влияния не только на Латинскую Америку.
Так что встает в очередной раз вопрос о том, что единая валюта нужна и нам. Нам — это в первую очередь Союзному государству России и Беларуси. А во-вторую — всему Евразийскому Союзу. И от простого теоретизирования на этот счет пора бы переходить к реальной практике.
А то будет непонятно, почему у Латинской Америки, никогда не имевшей общей валюты, этот процесс идет, а у нас он буксует на месте уже десятилетия, несмотря на века общей истории. Почитаешь отчеты по итогам переговоров между Россией и Беларусью на самых разных уровнях — везде вопрос единой валюты выведен за скобки и отнесен к некоему непрогнозируемому будущему.
Не пора ли уже четко прописать дорожную карту по переходу к общему рублю?
